На углу Жуковского и Карантинной улиц в Одессе находится не совсем обычный дом — конструктивистская четырехэтажка Совторгфлота, построенная в начале 1930-х годов по проекту архитектора Петра Жиденко. В центре города есть еще два похожих дома его авторства — на Троицкой, 22 и в переулке Маяковского, 9.
В конце 1920-х — самом начале 30-х годов конструктивизм еще не был запрещен Сталиным как «буржуазный стиль», поэтому в больших городах, например в Запорожье и Харькове, сохранились целые кварталы, созданные последователями модной тогда немецкой школы «Баухаус».
Одесса — не Харьков, тут конструктивизм в центре так просто не найти. Тем не менее, все три дома — особенные и связаны с разными историями: детективными, трагическими и интересными.
Именно с Жуковского, 5 в ночь на 26 августа 1937 черный воронок забрал известного махновского начальника контрразведки Льва Задова, который на тот момент давно служил советской власти и жил в Одессе. В этот тихий район Задов больше не вернулся — его расстреляли 25 сентября 1938-го за «шпионаж в пользу Румынии». И, возможно, его останки до сих пор находятся на 6-м километре Овидиопольской дороги, где был расположен расстрельный спецучасток того периода, за восстановление памяти о захороненных там велась нешуточная борьба, которая закончилась обнаружением 29 ям с остатками жертв политических репрессий.
Но обо всем по порядку.
«СО МНОЙ ШУТИТЬ НЕ НАДО»: ЛИТЕРАТУРНЫЙ ГЕРОЙ И ЭКРАННЫЙ МАЛЬЧИШ-ПЛОХИШ
Лев Задов дожил в памяти большинства постсоветских людей до наших дней благодаря трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам», где «красный граф» изобразил его этаким веселым душегубом.
«Я Лева Задов, со мной шутить не надо», — коронная фраза персонажа Левки из экранизации советского романа так и осталась присказкой, которую помнят миллионы.
«Левка был палач, человек такой удивительной жестокости, что Махно будто бы не раз пытался зарубить его, но прощал за преданность…», — писал Толстой.
«Он не был ни садистом, ни изувером — в отличие от палачей того же времени из ЧК или карателей из Белой армии», — позднее рассказал в интервью сын Задова Вадим Зиньковский.
«Красному графу» надо было очернить и повстанцев, и анархистов, и Нестора Махно — того требовала советская пропаганда: не было уже никаких борцов за свободу украинского народа, добивавшихся равных прав и социальной справедливости.
«Толстой так же исказил реальную деятельность Льва Задова, как и его внешность. Единственное, пожалуй, соответствие — двухметровый рост Льва Николаевича. Все остальное, мягко говоря, придумано. Кстати, в отряде он известен был под своим анархистским псевдонимом — Зиньковский, а не Задов», — делился своими впечатлениями его племянник Яков Задов.
Махно воевал со всеми: с большевиками, немцами, петлюровцами, белогвардейцами, австрийцами, греками и поляками. Он мечтал о создании свободной республики «Махновии», а Задов был его верным последователем и талантливым организатором и разведчиком.
МАЛЬЧИК ИЗ ПРИЛИЧНОЙ ЕВРЕЙСКОЙ СЕМЬИ, СТАВШИЙ ЭКСПРОПРИАТОРОМ И АНАРХИСТОМ
Лев Задов-Зиньковский родился 11 апреля 1893 года в еврейской колонии Веселая в семье Юделя Зодова, у которого было десять детей — четыре мальчика и шесть девочек. Двух десятин землевладения явно не хватало на столько ртов, и в самом начале ХХ века обедневшая семья переехала в Юзовку — нынешний Донецк. После окончания еврейской начальной школы — хедера — Задов подростком стал работать на мельнице, а затем рабочим в доменном цеху Юзовского металлургического завода.
«Вырос Лева двухметровым богатырем. Там же, в Юзовке, он познакомился с анархистами и принял участие в «эксах» – вооруженных нападениях с целью пополнить партийную кассу. В результате – восемь лет каторги. Отсидев четыре года, в 1917-м Лев Задов вышел на свободу, взял фамилию Зиньковский и вступил в Красную гвардию. Он воевал с донскими казаками, австрийцами, немцами, войсками генерала Краснова. В ноябре 1918 года вместе с младшим братом Даниилом оказался у Махно, где вскоре стал начальником контрразведки. Он всегда находился рядом с батькой, был его тенью», — пишет об отце Вадим Зиньковский.
То, что Задов, как и многие другие украинские революционеры-евреи, присоединился к махновскому движению, в очередной раз опровергает миф об антисемитизме Нестора Махно.
На тот момент революционная повстанческая армия Махно разрослась до 60 тысяч человек и возникла необходимость создания армейской контрразведки, начальником которой был назначен Лев Голиков, а его помощником — Лев Задов-Зиньковский, уже в конце 1918-го возглавивший комиссию по реквизиции.
Летом 1919 года контрразведка разделилась на армейскую и корпусную, и Задов стал начальником контрразведки Первого Донецкого корпуса. В этой должности руководил расстрелом командира «Железного полка» коммуниста Полонского с группой товарищей, заподозренных в заговоре против Махно.
«Оперативная разведка Левы состояла из нескольких групп по два-три человека: молодые бабы, мальчишки 13-14 лет, старики. Каждая группа на подводе. Таких групп посылалось пять-шесть. Они ездили по нескольку дней и возвращались, докладывали, где какие части противника находятся или куда направляются в радиусе 50-60 км. Так что, батька обстановку всегда знал подробно», — так описывал деятельность Льва младший брат Даниил, служивший с ним вместе.
БЫЛ ПРЕДАН МАХНО ДО ГРОБА
Когда в январе 1920 года советская Россия объявила Махно вне закона и начала преследование и уничтожение анархистов, Лев с братом были в числе тех, кто спас его, заболевшего тифом, спрятав в укромном месте. Весной 1920 года братья Зиньковские вернулись в восстановленную армию Махно. Позже белоэмигрантские издания будут изобиловать публикациями о зверствах и пытках, творимых самолично Задовым. Но в материалах дела Задова-Зиньковского в ГПУ 1924-1927 гг, и в НКВД 1937 года нет ни слова об этих зверствах и пытках, хотя чекисты провели скрупулезное расследование.
У Задова имелись агенты в войсках и даже штабах противника. К примеру, когда к Махно прибыл на бронепоезде Ворошилов, Лев предупредил его, чтобы он не шел на переговоры сам, а послал кого-то вместо себя. Парламентариев тут же арестовали, и бронепоезд на всех парах помчался в Харьков, где после допроса их расстреляли чекисты.
Чем же, кроме разведки, занимался Задов? Да всем, что поручал Махно. Редактировал газету повстанческой армии, которая называлась «Путь к свободе». Выпускал листовки с обращением Нестора Махно к селянам, горожанам, солдатам противника и к бойцам своих полков. В марте 1919 года Задов стал членом так называемой инициативной группы, которая отбирала ценности у состоятельных жителей городов и местечек, попадавших под власть махновцев.
Задов был предан Махно, что называется, до гроба. Когда в октябре 1920 года заключили Старобельское советско-махновское соглашение для использования повстанцев в борьбе с бароном Врангелем в Крыму, он был назначен комендантом Крымского корпуса, участвовал в штурме Перекопа и разгроме Врангеля.
После победы в Крыму с остатками Крымского корпуса Лев пробился к своим в декабре 1920 года. Понеся большие потери, Махно во главе небольшого отряда в июле-августе 1921 года совершил свой последний рейд, а затем ушел в Румынию. 28 августа 1921 года в бою с красноармейцами он был ранен в голову и командование отрядом принял Лев Задов.
Он вывел отряд к Днестру в районе Каменки (сейчас это северо-восток Молдовы), где реку можно было переплыть на конях. Но там находилась пограничная застава, и Задов повел 77 махновцев — все, что осталось от повстанческой армии — в последнюю атаку. Перед боем он снял с пальца очень дорогой старинный перстень с большим бриллиантом и отдал его жене Махно Галине Кузьменко. Лев Задов сказал, что это единственная драгоценность в отряде, и если они прорвутся, то румыны, может быть, не станут обыскивать женщину. А потом этот перстень можно будет продать, чтобы получить хоть какие-то деньги на первое время. Форсировав Днестр, махновцы прорвались и ушли в Румынию. Лев оказался прав -Галину не обыскивали. Перстень продали и вырученные деньги очень помогли в лечении батьки Махно.
КАК СДАВАЛ СВОИХ И ПОЛУЧИЛ КВАРТИРУ В ОДЕССЕ
Так начались три года вынужденной эмиграции. В Румынии махновцы создали свой Закордонный центр, в котором Задов был одной из первых фигур. Он планировал собрать несколько отрядов и воевать с советской властью. Когда Махно попал в польскую тюрьму в сентябре 1923 года, Задов метался по всей Европе, собирая деньги на освобождение своего командира. Интересная деталь: именно Лев Задов сорвал выполнение теракта по убийству Нестора Махно, который должен был совершить нелегально проникший в Румынию Дмитрий Медведев, будущий Герой Советского Союза, командир разведчика Николая Кузнецова.
В 1924 году Задов с младшим братом возвращаются в Украину и сдаются властям: одни источники пишут, что по заданию румынской Сигуранцы, другие — что братья Задовы не переставали сотрудничать с советскими органами и в эмиграции. ГПУ решает использовать богатый опыт работы Льва в разведке и контрразведке, а также большой авторитет среди махновцев. К тому же на тот момент на него уже распространялась амнистия от 1922 года для бывших бойцов Революционной повстанческой армии. Какое-то время братьев держат в заключении в харьковской тюрьме ОГПУ и допрашивают, а затем предлагают сотрудничество.
Весной 1925 года их определили на легальную работу оперуполномоченными иностранных отделов ГПУ — Льва отправляют в Одессу, а Даниил получает назначение в Тирасполь. В одесском отделе ГПУ-НКВД Лев Задов служил честно — об этом свидетельствуют записи в личном деле. Взысканий там нет, одни награды, в том числе — маузер с золотой монограммой: «Л. Задову за боевые заслуги». Еще один пистолет он получил в 1932 году с надписью: «За активную и беспощадную борьбу с контрреволюцией».
Будучи еще в Харькове после тюрьмы ОГПУ, Задов снимал квартиру и влюбился в жену хозяина — красавицу Веру Матвиенко. Его не остановили ни муж, ни двое детей, ни происхождение — она была потомственной дворянкой, закончила институт благородных девиц в Полтаве, свободно владела шестью иностранными языками. Они полюбили друг друга, и когда Задова отправили в Одессу, с ним уехала и Вера, забрав с собой дочку Аллочку. Здесь они поженились, а через год у них родился сын Вадим.
В Одессе семья жила на Почтовой улице, 5 в квартире № 17 — на одной лестничной клетке с племянницей Льва Троцкого Верой Инбер. Говорят, Когда Лев Задов шагал на службу на Маразлиевскую улицу, не признающие никаких авторитетов одесские биндюжники останавливались и вежливо приподнимали головные уборы.
Стоит отметить, что «теплое» место в Одессе Лев получил не просто так. Еще во время отсидки в тюрьме Задов помог советским спецслужбам в проведении операции «Скрипачи» по выманиванию махновцев из Румынии на родину.
«Только лично. Совершенно секретно. Регистрации не подлежит. По разработке операции «Скрипачи». Об интернировании махновцев в Румынии. Для проверки показаний задержанных нами был переброшен 18 октября в Румынию махновец Бойченко по кличке «Смуглый» с рекомендациями Задова. По сообщению Смуглого, вернувшегося 23 октября, в Румынии находится более 45 махновцев, которые по грязным работам в разных концах страны. Смуглый привез списки. Все хотели бы вернуться. Его направили туда вторично…», — эти строки из шифровки ГПУ из Киева, которая хранится в архивах.
Соратники Махно поверили в разработанную Задовым легенду о том, что в Одессе формируется подпольный махновский центр, готовящий восстание против советской власти. Курьеры Махно через «окна» на границе, организованные Задовым, везли одесским «подпольщикам»-чекистам инструкции, оружие, деньги и… контрабанду — красивые вещи и еду в том числе.
Как рассказали на допросах махновцы Николай Зуйченко, Пантелеймон Каретник, Емельян Бойченко, они доставляли Задову заграничные шелковые чулки, дамские береты, граммофонные пластинки, авторучки, часы, а также деликатесы, колбасу, сыр. Агенты, позднее завербованные Львом Задовым, занимали высокое положение по службе в румынской армии и потому снабжали одесских чекистов весьма ценной информацией. Благодаря ей были обезврежены десятки нелегалов Сигуранцы, действовавших на территории Украины.
Жернова истории перемололи блестящего авантюриста в августе 1937-го — девять месяцев Лев Задов стойко переносил допросы и пытки и не признавал вину в том, что «работал против советской власти». Но 13 мая 1938-го сломался и подписал покаянное письмо: «на всем протяжении Советской власти являлся ее врагом» и «непрерывно до дня ареста всеми мерами и средствами вел активную борьбу против правительства и партии». После этого жить ему оставалось недолго — 25 сентября 1938 года его расстреляли.
После ареста Льва Задова его жена Вера была репрессирована, больше года просидела в тюрьме, затем ее с сыном сослали в Казахстан. Их сын Вадим Львович Зиньковский-Задов (1926-2013) в январе 1944 года пошел добровольцем на фронт Второй мировой, дослужился до полковника Советской армии. Долгое время добивался реабилитации отца и в 1999 году написал книгу «Правда о Зиньковском-Задове Льве Николаевиче — анархисте, чекисте». Приемная дочь Задова — Алла (дочка Веры) ушла добровольцем на фронт, стала медсестрой и погибла в июне 1942 под Севастополем.
Автор — Алена Балаба, фото автора и из открытых источников
