Директор Одесского лицея «Европейский» Юлия Бардук – одна из тех, кто остался верен своему городу и коллективу. С началом войны лицей превратился в волонтерский штаб – здесь сортировали и координировали помощь для военных и переселенцев, а двери в школьное укрытие всегда были открыты для всех жителей микрорайона.
«Думская» пообщалась с руководителем учебного учреждения чтобы узнать как изменился лицей, учителя и его воспитанники, после начала полномасштабной войны.
Юлия Бардук. На самом деле жизнь лицея изменилась 23 февраля. В тот день все разговоры сводилось к тому, что будет что-то страшное, поэтому мы подумали, что важно чтобы дети знали, где находится укрытие. В лицее нет бомбоубежища, но есть цокольный этаж, как первичное укрытие. Я тогда переживала, чтобы детей не испугали, и просила учителей не произносить при них такие слова как «война», «взрывы», «бомбы». Я просила сделать учения в форме квеста, но при этом, чтобы каждый знал свое место. Ведь раньше мы отрабатывали только эвакуацию по пожарной безопасности. В итоге мы довели этот процесс до автоматизма.
Конечно, 23 февраля детей мы поберегли, а 24 все проснулись от взрывов, потому как рф, к сожалению, наших детей не поберегла. Уже в 5 утра я позвонила охране и попросила открыть все двери в укрытие, чтобы люди могли туда забежать. И тогда мы увидели, что наши учения были не напрасными. Дети вели своих родителей за руки в то место, которое было закреплено за их классом. Родители нас потом благодарили за это.
«Думская». Юлия Витальевна, расскажите пожалуйста, с чего началась волонтерская работа в лицее.
Ю.Б. Жизнь поменялась кардинально ровно за один день. Лицей превратился в большой волонтерский штаб. С первого дня войны здесь объединились родители, учителя и жители микрорайона. К нам свозили помощь, которую мы сортировали и отвозили по воинским частям. Родители организовали покупку буржуек, которые мы возили ВСУ, помогали переселенцам.
Но, естественно, лицей продолжал выполнять свои функции. Обучение сразу же перешло на дистанционный формат. Так было почти до августа, после чего мы стали готовиться учебному году. Комиссия признала наше укрытие пригодным к использованию как первичное и мы вышли на работу в смешанном формате.
«Д». Много ли детей уехало и сколько детей продолжают учиться в оффлайне?
Ю.Б. Всего у нас 1459 учеников, из них очно — 500 детей, которые учатся в две смены. На первой смене – начальная школа, на второй – ученики с 5 по 11 класс. К сожалению, свободных мест в лицее для очного образования у нас нет, хотя желающих очень много.
В первые месяцы войны мы проводили опрос среди учащихся и тогда у нас было порядка 70% деток, которые уехали из города. В настоящий момент 40% из них уже вернулись. У нас нет детей, которые не получают образование, но числятся в лицее. Все обучаются в той форме, которую выбрали родители – очно, дистанционно, путем семейного обучения или экстерната.
«Д». Не было ли недобора первоклассников в этом году?
Ю.Б. В нашем лицее – нет. В первый класс у нас пошли шесть полных классов, но 10% учеников оставили заявление с сохранением места.
Хочу сказать, что в школе у нас постоянно проходят челленджи, конкурсы, встречи и хакатоны. Мы стараемся сделать все возможное, чтобы дети забыли в школе о том, что происходит в стране. Все мероприятия у нас проходят в укрытиях, потому что их сложно переносить.
«Д». Расскажите подробнее об укрытии, есть ли там запас еды и воды, и насколько оно пригодно для длительного пребывания?
Ю.Б. Там есть суточный запас пайков для детей, запас воды, если вдруг случится суточное пребывание, есть медикаменты, шанцевые инструменты, огнетушители. Также есть запас всего, что касается гигиены – антисептики, влажные салфетки. В помещении есть санитарные комнаты — отдельные для мальчиков и для девочек, есть система вентиляции, лифТ и проведен вай-фай. Все окна заложены мешками с песком. Сейчас там начинается монтаж пункта обогрева.
«Д». Сказалась ли ситуация в стране на успеваемости школьников?
Ю.Б. Дети поменялись! У них появилось большое желание ходить в школу! И когда они приходят, то это такие объятия и встречи, что невозможно сдержать слезы. Дети очень истосковались по дружбе, по детству, по проведению времени вместе.
Успеваемость я не могу сказать, что снизилась — тот, кто хочет учиться, учится при любых обстоятельствах. А те, у кого были сложности, говорят, что им легче на дистанционном обучении.
«Д». Есть ли дети, особенно травмированные происходящим, которые нуждаются в психологической помощи?
Ю.Б. Да, у нас обучаются дети из Мариуполя, Красноговоровки, Николаева, и первые недели, когда они приехали сюда, они рассказывали страшные вещи. С ними очень плотно работали психологи, причем не только с детьми, но и с семьями. Также у нас есть психологическое сопровождение детей, которые потеряли отцов на войне. Они у нас занимаются арт-терапией, чтобы выпускать стресс. Такая работа проводится систематически.
«Д». Обсуждают ли дети с учителями политическую ситуацию, интересно ли им это?
Ю.Б. Мы всегда говорим об этом, когда вспоминаем о погибших, о войне. Каждый день в 9:00 у нас минута молчания. Если дети хотят поговорить о войне, а такое бывает, мы все называем своими именами, все как есть. Детей нельзя обманывать, потому что они все видят и слышат. Дети, которые находятся за границей, спрашивают, как прошла ваша ночь, никуда ли не прилетело, не было ли взрывов. А после обстрелов они пишут учителям в личные сообщения, что-то вроде «хоть слово напишите, дайте знать, все ли в порядке». Появилось чувство родственной связи. Оно появилось у большинства украинцев, все на самом деле стали друг другу братьями.
«Д». Делаете ли вы акцент на патриотическом воспитании детей?
Ю.Б. Мы всегда это делали и делаем сейчас. Но я хочу сказать, что самый яркий пример патриотического воспитания — это когда дети каждую неделю пишут письма бойцам, развозят помощь в госпитали и больницы, где лежат раненые. Когда наши дети стараются помогать переселенцам. Вот это и есть любовь к своей стране!
Во время тревог дети поют украинские песни. Раньше этого не было никогда, они всегда просили спеть что-то посовременнее. А сейчас и народные поют, и «Стефанию». Недавно был трогательный момент, когда начальная школа в укрытии пела украинские песни, а потом один из малышей встал, положил руку на сердце и стал петь гимн Украины. За ним поднялся весь класс.
«Д». Как лично вы переживаете войну в Украине? Есть ли у вас близкие на фронте?
Ю.Б. Конечно, у меня есть родные и друзья на фронте и в теробороне. Мне всегда казалось, что я слабая, и когда слушала рассказы бабушек и дедушек о войне, всегда говорила, что я бы так не смогла. А когда пришла война, я смогла мобилизоваться, противостоять страхам, никуда не выехать и остаться с моим коллективом. Ведь коллектив смотрит на меня, и если я дам слабину и уеду, значит также уедет и мой коллектив, а пострадавшими останутся дети. Я смогла побороть страхи и поняла, что победа зависит от каждого из нас. Сейчас важно, чтобы каждый занимался своим делом и тогда победу мы будем праздновать все вместе!
Беседовала Надежда Маркевич
СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!
