Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов познакомился с украинскими воинами, которые относят себя к ЛГБТ-сообществу и в знак это носят особую нашивку с единорогом.
Единорог — существо редкое, сказочное. Живет на радуге. В геральдических книгах уподоблен отважному солдату, «который скорее готов погибнуть, чем живым попасться в руки врага».
Я помню, в детстве у меня была знакомая, назовем ее Лена, которая, сидя в троллейбусе, увидела впервые в жизни темнокожего. Это был, наверное, студент. Он уткнулся в какой-то учебник и взялся за поручень в нескольких сантиметрах от нее. Она расширенными глазами глянула на его ладонь, где темная кожа переходила в светлую, и это ее так поразило, что она заверещала на весь троллейбус: «Уберите его от меня! Уберите!» Испуганный парень выскочил на следующей остановке. А Лену потом долго успокаивали.
— Это отвратительно! У него рука двухцветная! Он чуть до меня не дотронулся, — плакала она.
Ненормальная? Да вроде нет. Выросла разбитная такая деваха. Замуж вышла. Дети есть. Ксенофобка? Да. Муж, правда, лупит ее. Когда пьяный. Она терпит. А вот «нерусских» она до дрожи ненавидит. Откуда это в ней? В детстве не смотрела «Максимку» или «Цирк»? Или «Рабыню Изауру»? Родители что-то говорили оскорбительно-шутливое про «негров», глядя выступления темнокожих спортсменов на Олимпиаде?
Я не знаю. Но такие Лены были и есть, это факт. Некоторые мои знакомые, да и коллеги-журналисты часто так же относятся к ЛГБТ сообществу. И когда я пишу очередную статью о геях, то они бормочут: «Опять завел волынку». Не хотят про «этих» слышать. Помню, как у одного журналиста округлились глаза, когда он увидел радужную ленточку у меня на руке во время очередного одесского Прайда. И отвращение на его лице было таким же, как у моей знакомой Лены.
Откуда у них эта иррациональная фобия?
В этот раз я решил написать про людей из ЛГБТ-сообщества на фронте и выяснить, откуда у нас в обществе гомофобия. Может, после войны все изменится?
СВЯЗЬ ПРЕРВАНА
Виктор Пилипенко — глава группы «Военные ЛГБТ и наши союзники» (Ukrainian LGBT Soldiers and our Allies). Несколько недель пытаюсь выйти с ним на связь. Пишу в фейсбук. Распускаю павлиний хвост: дескать, «Думская» — самый популярный ресурс на юге Украины:
— Я знаю вы открытый гей, есть ли непонимание среди сослуживцев?
А он на фронте. Когда связываюсь с ним, картинка скачет. То берцы, то лицо. Дуло автомата. И он на бегу говорит, что вечером сможет пообщаться. Если все будет в порядке. Вечером связи нет. И на следующий день нет. Через неделю пишет в фейсбук, обещает рано с утра связаться, но опять не получается. Я злюсь. А потом другой военнослужащий, Борис, мне говорит:
— Он сейчас на Донбассе. У них много погибших. Ему просто нереально выйти на связь.
Мне становиться стыдно. Неловко. Он защищает с побратимами меня, рискует жизнью. А я со своими расспросами. Надо признать, что у меня замшелые представления о ЛГБТ-людях. Двухгодичной давности. С одесского Прайда. Тогда они двигались маршем, бледные, серьезные, оцепленные рядами полиции, а на них орали, бросались. Бесновались гомофобы. Были там и «Традиции и порядок», и известные всей Одессе сепаратисты.
А они скандировали: « Україна —країна вільних! Богесть любовь!»
Сейчас многие из тех ребят на фронте. И они стали другими. Надеюсь, и мы тоже. Они уже не те люди с прайда, яркие, красочные. Не мальчики и девочки с зелеными прическами. Они бойцы. И многие из них в аду, на передовой.
Мне удалось связаться еще с Александром, который на фронте. Он отвечал кратко.
— Изменилось ли отношение к ЛГБТ-людям во время войны? Стали украинцы толерантнее?
— Так, авжеж, зараз народ розуміє, що ЛГБТ+-люди — це такі самі люди, як і звичайні гетеросексуальні пари. І вони боронять нашу країну.
— Вы, насколько я знаю, сделали каминг-аут, это не мешает службе? Или все на уровне безобидных приколов?
— Ні, ніхто не жартує на цю тему, солдати і далі мене сприймають як свого.
— Что надо делать, на ваш взгляд, чтобы победить гомофобию в украинском обществе?
— Потрібна не пропаганда, а звичайний захист прав людей. Коли наші права будуть захищені, то гомофобія зникне. А не коли поліція закриває очі на ситуації побиття ЛГБТ…
Снова пытаюсь связаться с Виктором Пилипенко. Связь прервана. Я сижу и думаю, а ничего, что я их тереблю во время боя? Или во время краткого отдыха? Когда мечтаешь вытянутся и заснуть хоть на пару часов. А тебя все время тормошат по поводу вашей ориентации.
Я бы нахер послал, если честно.
ПАРЕНЬ-ЛАНЦЕТ
Борис Хмелевский с начала полномасштабного вторжения россии вступил в Вооруженные силы Украины, Сейчас он старший боевой медик роты, находится в Киеве. Аккуратен. Подтянут. Он весь как хирургический инструмент, вынутый из автоклава. В любой момент готов к отправке на «передок». С ним можно поговорить вволю.
— Если я нахожусь в Киеве, то в основном занимаюсь обучением, проведением тренингов по тактической медицине на уровне батальона, — рассказывает Борис. — Или еще какой-то армейской рутиной. Ну и конечно, периодически езжу на фронт. Боевые задания, оказание медицинской помощи или проведение занятий по медицине для людей, которые воюют на позициях.
Он отвечает на вопросы, словно рапортует.
— Бывают сложные дни?
— Я бы не мог выделить какие-то дни. Сложные они от длительности того, что происходит. Но я себе стараюсь не задавать такие вопросы. Я прекрасно понимаю, что у нас нет выбора. Каждый делает то, что должен делать. Альтернативного пути у нас нет. Поэтому смысла думать про то, что тяжело или не тяжело, нет.
— У вас закрытая группа ЛГБТ-военных. Почему закрытая, понятно. Желающих влезть туда валом. От ольгинских троллей до идиотов из «Традиции и порядок». Ну и конечно, идет нескончаемый поток журналистов. За одним военным из ЛГБТ волочится целый пул журналистов, умоляя поведать его об однополой любви в окопах. Честно говоря, немножко смешно…
– Это правда. Мои контакты закинули в какой-то час с международными журналистами, и я понял в один момент, что столько уже раздал интервью, что это уже как-то странно.
— Гомофобия и нетерпимость, они присутствуют в Вооруженных силах?
— Я думаю, все общество сейчас консолидировалась чтобы бороться с российской агрессией. То есть сейчас любой человек, будь-то «френдли», участник ЛГБТ-сообщества или гомофоб, каждый понимает, что сейчас момент Х. У нас нет права на ошибку. У нас нет шансов на жизнь вне Украины. Мы все понимаем, что сейчас задание №1 — отбить атаки рашистов, а потом уже решать другие вопросы.
Ситуация сейчас, конечно же, лучше. Мы видим позицию президента, правительства- это френды. У нас и до этого было очень мало публичных гомофобных лидеров. Были отдельные кадры в парламенте, но это было, скорее, на уровне каких то фриков. То есть никто не воспринимал это всерьез. У нас в Украине проблема была не на уровне государства. Проблема — это радикальные организации, которые финансировались россией. Их стало меньше. Влияние условного Медведчука, ОПЗЖ, Московского патриархата, медведчуковских каналов исчезло. А они-то и были главным рупором анти-ЛГБТ-пропаганды. Это первый аспект. А второй — это настолько большая репрезентация ЛГБТ на поле боя, что такого не было никогда. Не один, не двое открытых геев. А сотни! Это будет очень важный адвокационный инструмент внутри Украины. Потому как есть и погибшие и раненые и люди, награжденные медалями. И это важно для всего мира. Это разрушает стереотипы про ЛГБТ-сообщество.
Борис — открытый гей, по его словам, он ни разу не сталкивался со случаями гомофобии во время войны.
— Мои побратимы совершенно нормально на это реагируют, и это никак не отразилось на их отношении ко мне. Это армия, и здесь мало кого интересует твоя личная жизнь. Мое мнение, что неважно, какой ты ориентации или гендерности – главное твоя национальная идентичность. В украинской армии очень редко проявляясь и проявляется дискриминация квир-людей, такие случаи конечно присутствуют. Наша организация ЛГБТ-военных, там мы создали общий чат, чтобы у нас была возможность фиксировать все неприятные случаи.
— россия несколько раз меняла цели войны. Но одна из озвучиваемых версий: бороться с «проклятой Гейропой».
— Гомофобия — это один из столпов российской пропаганды. Вся российская культура построена на тюремной ментальности. И тюремные понятия полностью инкорпорированы в российское общество через высшее политическое руководство. В тюремной культуре быть геем, «опущенным», самое худшее, что с тобой может произойти. И поэтому это можно использовать как инструмент. Вот ты показываешь фотографию пары темнокожих трансгендеров и пару белокурых россиян и спрашиваешь: «А как ты хочешь?» Темнокожий мужик в юбке или белая, православная «арийская» семья? Они начали применять этот инструмент еще до Революции Достоинства, а сейчас это дошло до апогея. И они действуют и в других странах так. Главное, инкорпорироваться в общественное мнение и управлять им.
— Изменилось ли отношение к ЛГБТ за эти годы?
— Если мы посмотрим ретроспективно, то Украина образца 2013 года, до Революции Достоинства, то ситуация с правами ЛГБТ и вообще с правами человека была наихудшей в Европе. Однако за восемь лет много чего изменилось. Ситуация из года в год становилась лучше. Если в 2013 году проведение большого Прайд в Киеве звучало как насмешка, то в 2021-м марш, в котором принимают участие десять тысяч, прошел без всяких проблем. Сейчас много чего меняется в общественном сознании. И благодаря военным ЛГБТ, которые демонстрируют, что принадлежность к какой-то общности людей никак тебя не характеризует…
«МИ ПЕРЕМОЖЕМО, АЛЕ ВІЛЬНІ МИ БУДЕМ, ЛИШЕ ТОДІ, КОЛИ ВИЗНАЄМ ПРАВО ОДИН ОДНОГО БУТИ ВІЛЬНИМИ»
Я читаю в чате ЛГБТ-военных возмущенный пост, тоже военного, медика Алины :
«Сьогодні день камінауту. Камінаут — це не пости «настав час зізнатись, що я люблю мітболи». Це важка історія про ризик.
Про те, що мого друга військового не пускають до його хлопця в реанімацію, адже вони не родичі. Він прилетів терміново прямо з фронту і не зміг обійняти рідну людину. Про те, що загинула військова медичка, і в її жінки можуть забрати семирічну дочку. Адже за документами це чужа дитина. Про те, що виплату після смерті хлопця-гея отримав не його чоловік, з яким вони прожили 10 років, а батько. З батьком він не бачився з моменту, коли батько побив його підлітком і вигнав з дому. Батьку було плювати на нього всі ці роки.
Я чекаю на закон про одностатеві шлюби. Тому що це важливо прямо зараз!»
Другой пост. Боец ВСУ пишет о своем парне:
«Потім виявилось, що він служить в спецназі і вивів з міста вісім людей, коли воно було вже окуповане, решта тих, хто лишився в тому районі міста, загинули.
Приїхав в район моєї служби, чз друга, таємно витяг мене на зустріч, і коли я того не очікував — вийшов, обняв мене і запропонував обмінятись обручками.я погодився. Пізніше він пішов в рейд на південному фронті і разом зі своєю групою звільнив ще кілька наших полонених, в тому числі азовців, яких тримали в Херсонській області.
Те ЩО ти переживаєш, дуже складно передати – ЯК боїшся за нього, знаючи, що один з нас іде в тил окупованих територій. КОЛИ живеш думкою про нього.. де би не був, що б не робив, фоново перед очима завжди він.Чищу зброю, йду в рейді, добу чи більше без сну, дико зайобаний — вдихаю його слова з останніх смс. Після того, як нерви на межі й чую його – п’янію як дурний від його голосу. Дякую йому за наше разом… Це зрозуміють хіба ті, хто таке пережив. Про це можна писати багато і в кожного з нас буде якась своя безумна історія тої їбучої війни, але не буду.
І тепер нехай якась істота мені спробує сказати, чи маю я ПРАВО з ним бути, юридично, чи не маю. Всередині накопичується злість за кожну безсонну ніч кожного з нас всіх, за його жертву, в яку сміє плювати своїм гопницьким «мнЄнієм» якийсь гомофоб.
Ми переможемо, але вільні ми будем лише тоді, коли визнаєм право ОДИН ОДНОГО бути вільними.
Слава нації!»
Я вот читаю это и чувствую боль этих людей через строки. Представим, что вы гетеросексуал, воюете за страну, где запрещены браки между мужчиной и женщиной? Где ваших детей могут отдать, если один из партнеров умрет. Где вас могут избить за то, что вы целуетесь на улице или просто держитесь за руки на улице?
Они воюют за эту страну, любят ее и надеются на лучшее.
Напомним, президент Украины Владимир Зеленский ответил на петицию о легализации однополых браков: «Согласно Конституции Украины, брак основывается на свободном согласии женщины и мужчины» — и добавил, что в условиях военного или чрезвычайного положения Конституция не может быть изменена. В то же время Зеленский отметил, что правительство нарабатывало решение для легализации в Украине зарегистрированного гражданского партнерства, и «в соответствии со статьей 116 Конституции Украины Кабмин принимает меры по обеспечению прав и свобод человека и гражданина».
НЕУДАЧНАЯ ОРГИЯ СКАБЕЕВОЙ
Гей-альянс Украина решил не покидать города. Его волонтеры действуют в Киеве, Виннице, Кривом Роге, Одессе. Они поддерживают тех, кто оказался в тяжелом финансовом положении. Развозят продуктовые наборы прежде всего ЛГБТ парам с детьми. И людям старше 60-ти лет.
Исполнительный директор организации Анна Леонова говорит:
— Патриарх Кирилл в своем обращении к пастве сказал, что это не война! Дескать, это «защита наших братьев, в первую очередь с Донбасса, которые отстаивали свои ценности, духовные ценности». Тема гей-провокаций очень в России популярна. Ты хочешь кого-то обвинить, обвини его в том, что он гей. И все.
Но, если говорить откровенно, то это борьба ценностей. То, что сейчас происходит, это не потому, что Россия беспокоится о русскоязычных. Мы прекрасно видим по всему югу и востоку Украин , что удар наносится как раз по русскоязычной группе, которая проживает в Украине. Нет, это борьба с такой непонятной штукой в России, как права человека. Уважением к личности. Свободой мысли. Свободой мирных собраний. Это то, о чем они забыли. Как они выбрали Путина, так и забыли, что это такое. Расстреляли Политковскую, Немцова, последних титанов демократии.
Скабеева стала снимать репортаж про наших ЛГБТ-военных, пытаясь их дискредитировать. И не могли долго ничего на них нарыть. Так они вот что придумали! Понятно, что у геев есть свои фишки. Одна из них — вечеринки. Так вот, россияне, дебилы, внедрили одного своего подставного на гей-вечеринку. Чтобы он заснял гей-оргию! Наши геи говорят: ну да, он пришел на частную гей-вечеринку. Там люди трахались. Не без этого. Наши потом удивлялись: «Если ему что-то не понравилось, то он мог хотя бы, что-то сказать!»
Но, видать, понравилось!
Мы отсмеялись, и Анна сказала уже серьезно:
— Мы можем выжить только в одном случае: если мы вцепимся зубами и будем все это тянуть. Сколько есть сил. Вариантов других нет. Это не тот вариант, при котором можно отсидеться и сделать вид, что все пройдет мимо. Либо мы отстоим свое право на самоопределение как украинцев и украинок, свое право на независимость, либо мы сдохнем!
Автор — Дмитрий Жогов
СМЕРТЬ РОССИЙСКИМ ОККУПАНТАМ!
