Почему система военно-врачебных комиссий нуждается в реформировании, через какие унижения и трудности должны проходить раненые, чтобы получить справки – ниже в материале
.
Военный с позывным «Борода» одной из бригад терробороны начал свой боевой путь 26 февраля. Его подразделение контролировало обеспечение эвакуации населения, защищало границу. А потом в середине марта их отправили под Бахмут, где мужчина получил ранение, до последнего скрывая его от близких. На пути восстановления он столкнулся с военно-врачебной комиссией (ВЛК), большими очередями и бюрократией. Свою историю он рассказал РБК-Украина. Дальше – прямая речь.
О боях за Соледар
В начале января 2023 года в срочном порядке наш батальон вернули из боевого дежурства в Полтаву. И уже через три дня, а именно 13 января, мы отправились на восток, где держали оборону Бахмута и Соледара. Нам выпал участок именно Соледара и его окрестностей.
16 января первую партию ребят доставил к месту, где они пересели на бронеавтомобиль и отправились в бой на окраинах Соледара. Моя группа ребят вступила в боевые действия 18 января в поселке Благодатное под Соледаром. На место мы прибыли около 5 часов утра.
Наше утро началось через полтора часа, когда были первые прилеты из минометов в нашу сторону. Противостояли нам подразделения ЧВК «Вагнер». Работа вражеской артиллерии, танков, САУ и минометов не давали даже поднять голову, но свои позиции мы старались держать изо всех сил и всеми способами.
Через пару часов после начала обстрелов у нас, к сожалению, появились первые раненые. Это были осколочные ранения и контузии взрывов. И нам приходилось оказывать помощь ребятам и доставлять их в места эвакуации, где их забирал эвакуационный автомобиль. Одному из наших ребят во время такого обстрела осколком оторвало часть стопы, а несколько других получили осколочные ранения разной степени тяжести.
Мне и еще 6 ребятам после удалось за 4 часа добраться к месту эвакуации. К сожалению, мы не имели никакой связи с нашим подразделением, у нас была одна или две рации на 40 человек. А на мобильную связь там и намека не было.
Прибыв на место эвакуации, мы узнаем, что часть наших ребят комбат завернул на полпути и оставил на позициях. Ближе к вечеру нас забрала наша броня, которая завозила новую партию на подкрепление. Так мы вернулись назад.
О Благодатном
В Благодатное мы вернулись ночью с 18 на 19 января. Командир, встретивший нас там, дал указание найти укрытие и там дождаться утра. После этого, по его словам, предстояли дальнейшие инструкции. Мы это сделали. Даже удалось немного перекусить сухпаев и согреться возле окопных свечей. Некоторым ребятам удалось пару часов поспать.
Утро началось с команды выйти в поддержку подразделения «Кракен», выполнявшего эвакуацию раненых. Так мы вернулись на позиции, с которых вчера отступили.
В поддержку вышли четыре наших человека, позже присоединился еще заместитель командира взвода, который принес патроны. Этот день мы проводили в посадке, без укрытий и окопов, лишь небольшие углубления.
Около двух часов дня россияне с помощью коптера отследили наши позиции и начали обстрел именно по ним. В ходе этого обстрела погиб наш побратим Петренко Анатолий «Кавзик». Позже ребята эвакуировали тело, а мы остались держать посадку, перед которой было поле.
Вечером к нам прибыло небольшое подкрепление в виде одного человека. Этот парень во время выгрузки из бронетехники потерял свою амуницию и мы пошли ее собирать. Возвращаясь назад, ребята ждали нас на позиции. И уже почти дойдя до них, мы услышали первый выстрел, который пришелся в районе ног и пробил карман моему побратиму. А вот следующая пуля попала мне в грудь. Я упал на землю и сказал ребятам: «Я триста!».
Мой друг Георгий мгновенно подполз ко мне и начал отстреливаться в ответ. Я в это время пытался понять, куда ранен. Очень болели ребра, которые сломало от удара пули о бронежилет.
Нам с побратимом удалось снять с меня бронежилет и добраться к телу, чтобы осмотреть рану. Я понимал, что начинается пневмоторакс. Стало тяжело дышать. Но кровотечение нам удалось остановить.
Мы вызвали медика, но он сказал, что не придет, потому что у нас сильно стреляют. Ребята решили, что будут меня выносить, но их было только трое и по весу они были меньше моих 100 кг. Я решил, что буду идти сам. Ребята помогли мне подняться и поддерживали.
К медику нужно было дойти метров 200 в темноте, через посадку. На середине пути навстречу вышли два парня из «Кракена», которые довели меня к дому, где был медик. Он осмотрел меня и сообщил, что прострелена грудная клетка и у меня пневмоторакс, но заклеить у него нечем.
Но к моему счастью появилась рядом медик из другого батальона, который прибыл нам на подкрепление. Эта хрупкая, но сильная девочка «Пуля» быстро обработала рану и заклеила ее окклюзионным пластырем. Потом помогла встать и сопровождала на эвакуацию.
О медицинских «путешествиях»
Дальше начались мои медицинские путешествия. Сначала эвакуационный бронеавтомобиль к медеваку, который направил меня в стабилизационный пункт. Кстати, все время, вплоть до наркоза я находился в сознании, а это около двух часов с момента ранения.
В сознание я пришел утром. Рядом была медсестра, от которой я узнал свои повреждения, а именно о пулевом ранении в грудь, контузии и разрыве обоих легких, диафрагмы, а также переломе четырех ребер справа и осколках из ребер, которые попали в печень. И это все из-за удара пули в плитоноску. Потом попросил телефон, набрал жену и сказал ей, что все хорошо и меня зашили.
Из стабилизационного пункта утром меня перевезли в больницу в Краматорске. Оттуда через пару часов – в Покровское, а оттуда уже в Днепр в больницу.
Там в приемном отделении мне на плечи написали номер 9988, провели компьютерную томографию и осмотр. После этого направили в реанимацию, где я провел три дня. За все это время меня привели в порядок. Круглосуточно рядом находились медсестры и врачи.
На четвертый день меня перевели в палату. Состояние мое было все еще тяжелое. Первый раз я пытался подняться. Это у меня заняло минут 20. Было очень сложно. Только когда перевели в палату медсестра спросила, что мне нужно из одежды, обуви и других личных вещей. Потом появился волонтер, поинтересовавшийся, в чем есть необходимость.
На второй день пребывания в палате мне сообщили, что меня будут дальше переводить, в другой госпиталь – в Полтаву.
В днепровской больнице все было хорошо налажено с лечением, с лекарствами, с питанием. Единственное, что меня оттуда перенаправляли в очень слабом состоянии. Я почти не ходил. Кстати, ребят из Днепра перенаправляли по больницам всей страны, и, к сожалению, в большинстве случаев – в города, которые очень далеко от их родных.
Меня привезли в полтавскую больницу, где я три недели ставал на ноги. Лечение получал бесплатно. Рядом со мной лежали ребята из других регионов, так что их больница обеспечивала всем необходимым. Лекарства все государственные и из международной гуманитарки, а вот одежда – это была заслуга неравнодушных полтавчан.
После выписки решением врачей и ВЛК мне предоставили отпуск на 30 суток.
Справка о ранении
Первой большой проблемой стало получение справки о ранении. Ее выдает часть после проведения расследования, которое никто не торопился проводить. А без этой справки невозможно на ВЛК доказать, что ранение получено в ходе боевых действий.
Для того чтобы получить отпуск, кроме решения ВЛК, нужно было написать рапорт в части. Затем создают приказ, по которому тебя отправят в отпуск. И здесь сложность: я в Полтаве, а строевая часть в Донецкой области. Это в 500 км. Нас раненых в Полтаве было много. И приходилось накручивать 1000 км дорог, чтобы написать бумажку, которую можно было бы отправить курьером. Или военными, которые минимум один раз в неделю курсировали из Донецкой области в Полтаву, в штаб и обратно. Но нужно было самому.
После получения отпуска нужно встать на учет в военкомате или ВСП (военная служба правопорядка). И уже после этого ты в отпуске. Все это занимало 3-4 дня. Для человека, который с собственным транспортом и относительно нормальным состоянием здоровья. А если человек лечится в Луцке, а штаб в Донецкой области?
После отпуска я чувствовал себя недостаточно хорошо, поэтому нужно было лечиться. Для этого я должен обратиться к медикам, которые находятся в части Донецкой области, а я в Полтаве. Далее едем туда и берем направление к врачу, возвращаемся в Полтаву в госпиталь.
У врача берем направление на прохождение лечения в госпитале и едем в Донецкую область в строевую часть и к медикам, которые дают приказ на лечение. Затем ищем заведующего пищевым складом, даем ему выписку из приказа, который выдает продатестат, что вы снимаетесь с обеспечения в части. Это примерно два дня. Возвращаемся в Полтаву на лечение.
После лечения и выписки могут предоставить еще раз отпуск, но не более 150 дней в сумме. Еще после лечения вас могут отправить на ВЛК, по собственному желанию или по решению врача. Дают направление, с которым ты едешь в часть, где нужно взять направление.
Есть вариант, что для прохождения ВЛК могут госпитализировать. Тогда нужно снова брать аттестаты направления и возвращаться в госпиталь. Для прохождения ВЛК в части создают приказ, передают на санитарную часть, которая создает приказ и возвращает на подпись руководству. Потом едешь на ВЛК.
О ВЛК
Обычно ВЛК дают проходить в больницах тех областей, где находится часть. Есть еще вариант прохождения по месту жительства, но части обычно не отпускают. Сама процедура прохождения ВЛК достаточно длинная. Сначала регистрация в госпитале и получение письма для прохождения ВЛК.
Затем следует пройти врачей: терапевт, хирург, дерматовенеролог, лор, офтальмолог, стоматолог, психиатр, невропатолог. Далее документы представляются на рассмотрение комиссии ВЛК.
Фото: военный проходит обследование (АрмияInform)
Еще нужно сдать анализы, если нужно сделать рентген, КТ или МРТ, кардиограмму. Ну или какие-нибудь другие процедуры в зависимости от болезней или жалоб.
Для того чтобы попасть к врачам в полтавском госпитале, нужно или стоять в живой очереди от получаса (стоматолог, лор, дерматолог) до нескольких дней (невропатолог, хирург, психиатр). Это связано с большим количеством раненых и контуженых.
Но есть вариант электронной очереди к врачам, только это может занять до месяца, потому что большое количество обращений. И электронную очередь не всегда принимают во внимание. Еще во время ВЛК могут направить на лечение, для этого снова все документы для госпитализации по кругу.
Результат ВЛК: пригодный, ограниченно пригодный, непригодный на полгода или непригодный. Решение можно оспорить через Киев. Но проходить только в больницах, имеющих разрешение.
Главная проблема во всем – это взять направление на направление. Очереди менее 20 человек не было ни разу. Да и это занимает 2-3 часа.
Злости во время ожидания как таковой не было. Больше оскорбление, что в очереди люди с поломанными или отсутствующими конечностями, после контузий должны стоять здесь и ждать чего-то.
Фото: военный на костылях (GettyImages)
Кроме того, можно было хотя бы зайти в палату раненого и сообщить результат ВЛК. Тем более что каждый день обход в палатах. И они общаются с каждым раненым.
Лично для меня история с ВЛК закончилась решением: ограниченно пригодный. То есть я теперь не могу быть в десантно-штурмовых бригадах или морской пехоте, теперь мои задачи возможны только в подразделениях обеспечения или военных комиссариатах. Я считаю, что это тоже должен кто-то делать, как бы ни хотелось быть там со своими.
